С Игорем мы встретились первый раз в пединституте на заседании клуба программистов в конце 90-х. Ко мне подошел серьезный молодой человек в сильных очках и с приятной хрипотцой в голосе, спросил, нужны ли программисты на 'молочке'. В его вопросе было столько внутренней динамики, что стало понятно, с этим человеком можно делать большие дела.

Жизнь его не баловала, он рос без отца, воспитывался в Ольховской школе-интернате, но свое необычное отчество Омарович (папа был грузинских кровей) он носил с гордостью и любил, чтобы его называли по имени-отчеству, а незаурядные способности привели его на физмат и сделали программистом.

Игорь работал под моим началом в отделе информационных технологий шадринского молочно-консервного комбината в конце 90-х - начале 2000-х годов, и мне было приятно, когда он говорил, что ему везет по жизни на хороших женщин-начальниц. То было золотое время, когда в Шадринске еще нужны были программисты, а не системные администраторы, и Игорь был среди первых в городе, кто начал писать для СУБД Oracle. Он не любил сочинять инструкции и комментарии, только самое необходимое, но тексты его программ легко читались, были красивы и логичны. Его программа по начислению расходов на ЖКХ не одно десятилетие «гуляла» по городу, она оказалась жизнеспособной, потому еще, что имела хорошие возможности по настройке на новыеусловия.

Речь Игоря изобиловала афоризмами и собственными специфическими словечками, проблему он «плющил», дополнение к уже работающей программе называл «костылем», а в жарком споре напоминал, что «истина всегда посередине». Особенно часто вспоминал он лезвие Оккама («Не следует множить сущности без необходимости») и иногда притворно вздыхал: «Тяжела и неказиста жизнь простого программиста». Бывал он веселым, бывал мрачным и желчным, но всегда неравнодушным, с обостренным чувством справедливости. Он сильно переживал, что мать его пьет, и боялся, что когда- нибудь эта страсть погубит и его. Держался он благодаря делу, но когда из-за политики централизации бизнеса необходимость в программистах в маленьком городке резко упала, он остался без большой, серьезной работы и потерял интерес к жизни, перестал заботиться о собственном здоровье. Тем не менее, быстрая смерь его от воспаления легких была для всех неожиданной и невозможной. Почему он не уехал в крупный город? Думаю, наверное, просто не успел.

Благодаря мистике дат мне суждено вспоминать его до конца дней, потому что родился он в один день с моим отцом 1 марта (1965 года), а хоронили мы его в морозный день моего рождения 14 января 2010 года. Это была светлая личность, яркая и самобытная, боль от ухода которой еще долго остается в сердце.
С.Ф. Ильяшенко, член клуба программистов г. Шадринска (2014 г.).

С Игорем Шаргиным я познакомился в начале 90-х годов. Меня поразила его улыбчивость, доброжелательность в отношении с другими людьми. Программированием он тогда еще не занимался. Учился у нас в институте и был одним из лучших математиков. Нет, образцовым студентом он не был. Этот его математический, а в дальнейшем программисткий талант был дан ему от бога, просто подарен. Поссорившись с ректором он вынужден был уйти из института за пол-года до выпуска (в дальнейшем спустя только восемь лет он получил наконенц-то диплом - да и зачем он был ему). Ушел на машинносчетную станцию электронщком - Игорь еще увлекался электронникой. Потом стал программистом. Одной из лучших программ, которые создал Игорь Омарович это программа для ЖКХ. Ей пользуются и сейчас, а ведь прошло довольно много времени с ее создания. Удивительно талантливый был человек. Он схватывал все налету. Тот, кто занимается программированием, знает, что во многих вопросах приходится довольно долго разбираться. А Игорь разбирался очень быстро, шутя. Возможно масштабы его способностей просто были гораздо шире тех рамок, в которые невольно помещается всякий, кто живет в провиницальном городке. Не знаю, но 11 января 2010 года Игоря не стало. И мне очень, очень жаль этого умного, доброго и талантивого человека. Вечная ему память.
Пирогов В.Ю., член клуба программистов г. Шадринска. (2010 г.)

Малетин Андрей Анатольевич

Хотя я был знаком с Петром Рудольфовичем около десяти лет, это не было близким знакомством. Мы встречались с ним на наших программистких семинарах, которые в основном проходили у нас на кафедре информатики ШГПИ. Но я могу с уверенностью сказать, что это был уникальный человек. Он был фанатично предан программированию. Как у него горели глаза, когда он рассказывал о том, чем он занимается! У компьютера он проводил день и ночь. Нет, он не зарабатывал много денег, он просто этим жил. Наверное, с ним было не просто, но это его жизнь, его судьба, которую он строил, как умел. Он рано умер. Сердце.
Пирогов В.Ю. (2010 г.)

Мы работали вместе совсем недолго в отделе АСУ шадринского телефонного завода в конце 80-начале 90 гг., а потом просто периодически общались. В каком-то смысле мы былиоднокашниками – Женя тоже закончил математико-механический факультет Уральскогоуниверситета тогда еще в Свердловске, ныне Екатеринбурге, только позднее. Мне кажется, в немпогиб талантливый математик, даже через 20 лет после окончания вуза он помнил теоремы идоказательства из многих областей математики и зарабатывал на жизнь, решая задачи ивыполняя курсовые. Имена великих математиков Коши, Лагранжа, Пуанкаре, Галуа легко слеталис его языка, он говаривал мне, что разрабатывает свою идею в области теории групп. Я не виделаего программ, но думаю, они были, по крайней мере, стройные математически. Интересовали егои труды философов - Канта, Гегеля. Одно сравнение, говорящее о его начитанности, заполнилосьмне. Как-то он заметил, что у меня часто собираются друзья и сказал – ты как маркиза деРамбуйе, пришлось мне порыться в книгах, и я узнала, что это знаменитая хозяйка парижскоголитературного салона эпохи Людовика XIV. У него была светлая голова и породистая внешность –волнистые светло-русые волосы, хороший рост, маленькие нервные руки, красивые большиеглаза за сильными очками, и все это богатство постепенно сводила на нет рано приобретеннаяалкогольная зависимость, разрушавшая его личность. Не смогла его спасти и семейная жизнь. Унего была мятущаяся душа, сильно нуждающаяся в эмоциональном контакте, он мог позвонить в1 час ночи, чтобы поговорить. В поисках общения временами он ходил ночами по городу ипопадал в какие-то драки. В один из таких походов он сломал ногу, она не заживала полгода. Онсидел дома с елизаровским аппаратом, нога загноилась, спаси меня, говорил он, но что я могласделать, до сих пор спрашиваю я себя. Так вскоре и закончилась его короткая жизнь. Жаль, что онне дожил до эпохи Интернета, в которую, я думаю, ему было бы гораздо легче, и он бы нашелсебя.
С.Ф. Ильяшенко, член клуба программистов г. Шадринска (2014 г.).

С Александром Тимофеевичем меня судьба свела в 1984 году, когда после 2-го курса надо было занять 'с пользой' лето и самое лучшее решение - устроиться по своей специальности на производственную практику в отдел АСУ ШТЗ. Свел меня с ним мой школьный учитель физики - Первухин Юрий Иванович, шахматист-разрядник, постоянно сражавшийся на 'клеточных полях' с Бахаревым А. Т. , тоже заядлым шахматистом. Потом была еще одна практика там-же - после 3-го курса. Про Тимофеича много можно рассказывать (я думаю гораздо больше расскажут те кто на ШТЗ работал постоянно: Миша Шохирев, Света Ильяшенко, Витя Беляев, ...).

Из 'курьезных случаев': сижу однажды в гостях у Тимофеича, он говорит: 'хочешь фокус покажу?' и ставит на проигрыватель пластинку с песнями военных лет. Примерно на 3-ей или 4-ой песне (не помню точно какая, но что-то типа 'Эх, дороги...') кот, который до этого тихо лежал на диване и 'прикидывался шлангой' вскакивает, 'подлетает' к проигрывателю и лапой сбивает иглу с дорожки. Тимофеич объясняет: 'Кот эмоционально не выносит эту песню', на остальные - не реагирует.
Евгений Каптиев, программист, г.Курган. (2010 г.)